[о снах]

[[Золотце Колчака]]

Сегодня мне снился, пожалуй, самый необычный сон за последние несколько лет. Под нервным белым светом убывающей луны мне снилось, что я японец. Но это бы ладно. Из моего сна можно фанфик писать, без шуток.

Итак, мне снилось, что я японец. Носил я что-то синее, какая-то форма это была, традиционная, ближе к храмовой. Я посещал госпиталь, и в нем встретил человека, взгляд которого, легкий, рассеянный, заставил меня остановиться. Человек вообще смотрел не на меня, но почему-то я не мог оторвать от него взгляд. Меня поразило ощущение, что я смотрю на божество. Это меня смутило, и я ушёл, но на следующий день вернулся снова. Так прошло несколько дней, и однажды этот человек подошёл ко мне, и мы заговорили, насколько мы вообще могли говорить друг с другом.

Говорили мы много, иногда будто даже не прибегая к словам. Я делился особенностями нашего быта, своей религии, рассказывал, как себя вести в обществе, всякие сказки про древности. Он внимательно слушал, и мне было приятно, что гайдзин ведёт себя так уважительно. Потом рассказывал он. Про страшные вещи, про войну и море, про мёртвых людей, а ещё - про снежный материк далеко-далеко....

В результате я не выдержал и признался, что чувствую. Мои чувства к нему были похожи на благоговение перед божеством, на чистую любовь к божеству, и я попытался это выразить, но вышло не очень. Я сказал, что однажды он поймёт меня, но меня тогда, увы, уже не будет рядом. Он смеялся, но обидно мне не было. Мне нравилось, что он смеётся.

Синюю комнату я помню тоже, и женщину, что была там. Сцена и правда похожа на кадр из кино, но вообще весь этот сон выглядел как часть какого-то фильма. И финал у этого фильма был соответствующим.

Конечно, он уехал, а я остался, осознавая, что в каком-то смысле были правы мы оба. Я - в том, что он все же божество. Он - в том, что мои чувства не так чисты, как я себе говорю. Я тосковал, но изредка до меня доходили письма и фотографии. Я собирал их и хранил как реликвии.

Я умер раньше. Воспаление лёгких, пневмония, довольно тяжёлая смерть. Я остался там, неподалёку от храма и места, где мы когда-то разговаривали и любовались луной. Я видел его, когда он вернулся, чтобы встретиться со мной. Радовался, что он не забыл обо мне, и мне было приятно видеть печаль на его лице. Но уйти я так и не смог, хоть он снова уехал, и я остался один. Сколько лет так прошло не знаю, но однажды он снова вернулся, на этот раз - за мной.

- Я же говорил тебе, что ты божество, - я торжествующе поднял палец.

Он улыбнулся, но как-то невесело, криво. Ему сложно было пока принять свое положение, это я был мёртв уже много лет и ко всему привык.

Мы долго стояли на одном месте, молча. Наверное, много лет прошло. А потом он сказал, что мне пора.

- Не беспокойся, я от всего тебя защищу.

Так он сказал. Он и в госпитале так говорил, дурачок гайдзин, смешной. Ну от чего он может меня защитить?.. Все закончилось.

Получилось романтично, а ведь я собиралась позубоскалить относительно идиотских разговоров с японцем про любовь, которая не имеет отношения к полу. Видимо, не получится.