[лесное]

[[Золотце Колчака]]

Выдержка из рукописи, как я и предупреждала, призванная пнуть меня в направлении работы над ней. Ну хотя бы лечь в том направлении, ага.

Рассказы про Черный лес не врали. В чем-то даже преуменьшали. Это Локи понял, еще не достигнув его границы. Едва ступив на мост, он ощутил мощную ауру смерти. Словно купол она стояла над лесом. Он знал, что, едва его нога ступит на лесную тропу, его поглотят тишина и тьма. И кто знает, что окажется сильнее. Но надо было идти.

Локи остановился на середине моста и глянул на речку Смородину, бушевавшую далеко внизу. Темные воды пенились, встречаясь с острыми камнями. Шум реки был единственным звуком в ночи, но он знал, что и днем здесь не бывает других звуков. Вода в реке была мертвой, пропитавшейся кровью павших в битве при Смородине многие тысячи лет назад, когда нынешний правитель еще помещался поперек лавки. Тогда Ничто вырвалось из глубин Черной башни, и никто не мог точно сказать, как Ирию вообще удалось выстоять. В сказку про свет Белой башни никто особо не верил. Локи тоже не верил до сегодняшнего дня, ведь защитный купол, который он видел своими глазами, служил прекрасным доказательством подготовленности Ирия к натиску любого врага.

Что-то захрустело и заохало в лесу, неподалеку от тропы. Локи поежился, прекрасно зная, впрочем, что нежить его не тронет. Во всяком случае, если лес все еще верен Кощею. Он с сожалением обернулся, подставив лицо мягкому свету башни, вздохнул и тронулся в путь. Следовало поторопиться, он и так потерял много времени, стоя здесь, на мосту, и ожидая неизвестно чего. Просто оттягивая неизбежное.

За мостом его встретил могильный холод, несмотря на то что в Ирии было достаточно тепло даже глубокой ночью. Локи призвал несколько небольших огненных шаров и повел рукой, заставляя их кружить вокруг себя, сменяя друг друга в причудливом танце. Движение успокаивало его, а свет дарил ощущение дополнительной безопасности. Он шел в круге теплого мерцающего света, и от его тела на ближайшие деревья падали причудливые танцующие тени.

Если бы он продолжал идти только по дороге, где было вполне безопасно благодаря мощным заклинаниям, к башне он поспел бы лишь через несколько дней. Кощей строго наказал ему идти только до ручья, а затем свернуть прямо в чащу и идти строго против течения. Ручей должен был привести его прямо к башне, причем всего за пару часов. Правда, для этого пришлось бы карабкаться через бурелом, и безопасность его становилась весьма относительной. Локи убеждал себя, что не испытывает страха, но с каждым шагом решимость его становилась все менее очевидной.

Он не знал, сколько прошло времени. Звезд не было видно из-за сошедшихся над его головой темных крон. Привычных лесных звуков не было тоже. Не ухали совы, не было слышно мягкой поступи лисы или других хищных животных. Периодически до его слуха долетали звуки ломающихся веток, ничем более не сопровождавшиеся. Звуки эти приводили его в ужас. Известно было, что лес этот мертв, и мертв давно. В нем не живет зверье, в заводях не водятся рыбы и даже пиявки, не заводятся здесь и лягушки. Даже птицы предпочитают огибать это мертвое место. Посему – некому было ломать ветки в лесу. Некому было двигаться параллельно его маршруту, выжидая, пока Локи дойдет до ручья и повернет в чащобу. Но кто-то все-таки двигался.

Журчание ручья Локи услышал задолго до того, как дошел до него. Звук этот не обнадеживал и не придавал уверенности, ведь вода в ручье была такой же мертвой, как и все вокруг. Вздумай он выпить хотя бы глоток, дух его отлетел бы тут же. И вряд ли смог бы выбраться из леса, чтобы позвать на помощь. Смрад он почуял чуть позже. Ветра в лесу не было, нечему было донести запах гниющей плоти. О том, что в ручье течет мертвая вода, знали не все. Последние шаги Локи проделывал невероятно аккуратно и осторожно, стараясь не ступить на осклизлые останки дружинников, которые должны были патрулировать тропу, но стали жертвами внезапной жажды. Он и сам ощутил ее, но в его фляге все еще оставалось немного воды. Чего, видимо, нельзя было сказать о несчастных, чьи трупы он теперь перешагивал.

Чем ближе он подходил к ручью, тем невыносимее становилась жажда. Жалких глотков из фляги оказалось недостаточно, чтобы ее утолить. Локи глухо застонал и потер лицо ладонями. Вероятно, ручей служил неким барьером, возможно, одним из многих, сотворенных Кощеем в незапамятные времена для защиты башни. Во всяком случае, ничем иным он не мог объяснить невероятное желание припасть к источнику и пить, пить, пить… Ветка хрустнула совсем близко. Локи повел рукой, заставляя огненные шарики подняться над его головой, чтобы ему лучше было видно, что творится в лесу. Он видел покореженные черные стволы деревьев, перегнившие листья, обломки доспехов и мечей, но не видел ничего, что могло бы стать причиной этого звука. Кроме тьмы, что клубилась чуть поодаль. И в эту тьму ему предстояло войти.

Усилием воли он подавил желание сделать хотя бы глоток из ручья. Вопреки расхожему мнению Локи отличался здравым рассудком. Он прекрасно знал, что может обойтись без воды очень и очень долго, как бы сильно ему ни хотелось пить. Поэтому он просто запретил себе испытывать жажду и свернул в чащу. Не без труда, но причиной тому теперь был страх перед неизвестностью. Кощей не смог сказать ему, к чему следует подготовиться. Как ни любил Локи импровизировать, он все же предпочитал делать это в более приятной обстановке.

Становилось все темнее, хотя вряд ли это было возможно физически. Тьма буквально обволакивала его. Казалось, он чувствует ее прикосновение, хоть это и было абсурдно. Он не заметил, как погас первый огонек, зато заметил, как погас второй. Этот огонек сиял прямо перед ним, и потому его исчезновение не прошло незамеченным. Локи повел рукой, выстраивая огоньки в линию перед собой, и вот тут-то он увидел, что один из них уже был погашен. Все это было странно. Странно и неприятно. Локи не знал, что можно с этим сделать, кроме как сотворить еще два огонька на замену. Но делать этого не стал. Вместо этого он ускорил шаг.

Чем быстрее он шел, тем быстрее гасли огни. Локи перешел на бег, глядя только себе под ноги. Если бы он споткнулся о валежник и упал, тьма неизбежно поглотила бы его, и он не хотел узнавать, каково это было бы.