Химера на дома уснувшие сошла.
Поднялся человек и, отстраняя разум,
Во тьму за чудищем побрел золотоглазым:
Обманов гибельных его манила мгла.
Жены и сыновей перешагнув тела,
Он вышел, ослеплен таинственным экстазом, –
Одну, другую дверь толкнул, и с каждым разом
Гора из мертвецов у ног его росла.
Как вдруг добытчица крыло над ним простерла,
Когтями острыми вцепилась в сердце, в горло,
Зашлась от радости с лоскутьями в зубах.
Он взора оторвать от глаз Химеры властной
Не может ни на миг и в луже крови красной
Лежит с улыбкою на пепельных губах.
Поднялся человек и, отстраняя разум,
Во тьму за чудищем побрел золотоглазым:
Обманов гибельных его манила мгла.
Жены и сыновей перешагнув тела,
Он вышел, ослеплен таинственным экстазом, –
Одну, другую дверь толкнул, и с каждым разом
Гора из мертвецов у ног его росла.
Как вдруг добытчица крыло над ним простерла,
Когтями острыми вцепилась в сердце, в горло,
Зашлась от радости с лоскутьями в зубах.
Он взора оторвать от глаз Химеры властной
Не может ни на миг и в луже крови красной
Лежит с улыбкою на пепельных губах.